Стажер
Группа: Жители Чертогов
Сообщений: 13
|
О Тругворте
Отроги Голубых Гор, окрестности Чертогов Торина. Раннее утро.
Немелодой гном сидит у костра, но не ради тепла, нет - просто ему нравится смотреть на извечную борьбу стихий, точнее он любуется огнем, который не отступает перед натиском ветра и берет верх над Жизнью (ведь те куски дерева тоже недавно были живыми, не так ли?). Огонь – пока есть что сжигать, он само Торжество, Ярость и Победа, которые оставляют после себя только пепел, а потом уходит в поисках новой жертвы… Гном чувствует родство с этим огнем, он такой же и одно из его имен – Пламя.
Время проходит незаметно за наблюдением танца Жизни и Смерти. Первые лучи восходящего Солнца тронули вершины окружающих гор. Тругворт оставил догорать костер и двинулся в сторону Чертогов, бывших когда-то давно такими родными – гном возвращался домой… «Сколько ж меня носило по свету, сколько ж стоптал сапог, а сколько ж имен своих и друзей осталось позади?» - хмыкнул он и попытался припомнить дни давно забытой молодости, подходя к первому посту охраны гномского поселения. «А ведь когда-то здесь меня звали Родри…»
«Роодриии!». Вот так вот, жизнь возвращается толчками и, раздавшийся где-то рядом крик, вытягивает из окутавшей тебя тьмы. «Славно я погулял», первая мысль, прокравшаяся неизвестными мне путями в мою бедную, раскалывающуюся голову. Было такое впечатление, что это орки довольно долго играли в какую-то, понятную только им, замысловатую игру – причем все сводилось в основном к пинанию моего шлема, из которого почему-то забыли вынуть мой бедный черепок – вот такой шум и звон стоял в ушах. «А ведь до чего ж знакомый голос орет мое имя». И тут память рывком возвращается ко мне, не иначе как по указке какого-то злобного духа заброшенных штолен. До того, как свет померк передо мной, я как раз тем и занимался что вместе с друзьями отбивался от орков, внезапно обрушившихся на нас из засады – их было не меньше десятка. И это ведь произошло не где-нибудь, а в родных горах! Как? Каким образом этим тварям удалось сюда забраться? Голубые Горы нельзя назвать преддверием владений Саурона.
Да, подскочить из положения лежа помешала только резкая боль в правой руке – сильнейшая боль охватила всю руку, начиная от предплечья и ниже – пришлось делать вид что я очень устал и хочу немного еще полежать. «Ну что ж, по крайней мере теперь кажется что голова стала болеть меньше».
Кто-то заметил мои потуги и помог подняться на ноги – ага, значит и Торни смог избежать визита в чертоги Дьюрина. К тому же мой закадычный друг отделался лишь небольшими вмятинами – аж завидно стало. Но, вот кинув взгляд на место сражения, обнаруживаю что среди орочьих трупов лежит Строри. «Ээх, не уберегли тебя твои хваленые доспехи, брат!».
На могиле Строри торжественно клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока не изведу все орочье племя. Буду мстить пока бьется сердце и горит огонь Валар!
Пылающий огонь гнева, рожденного смертью друга, выжигает все внутри, но отмщение не терпит поспешных действий – это блюдо должно подаваться холодным.
Пришлось перебороть наше желание немедленно пуститься на поиски следов, откуда появились наши заклятые враги.
«Хвала Дьюрину, голова стала проясняться, но вот что-то с рукой – становится только хуже... Проклятые орочьи ятаганы!».
- Ну что ж, Торни, надо сделать носилки для Строри, да двигать отсюда пока какая-нибудь подмога тварям не подошла. И откуда ж они только здесь взялись…?
- Слушай, Родри, нам ведь все равно придется к старейшинам идти и рассказать как все было – чтобы наши подготовились к встрече, если это была только разведка. Так что давай заодно приглядимся к нашим «друзьям».
- Хм, светлая твоя голова, Торни. Давай
Осмотр «танцевальной площадки» ничего не показал нам нового, ну разве что это была все-таки разведка – слишком уж эти орки были легко вооружены, и «шкурки», которыми они прикрывали свои тела язык не поворачивался назвать бронью. Да, и еще одна интересная вещь – эти ребята чем-то неуловимо отличались от старых-добрых орков, виденных нами.
Ха! Будет что рассказать старейшинам – может хоть это способно их расшевелить.
Позже, кое-как мы смогли соорудить носилки из двух орочьих щитов и копий, перевязав все это хозяйство ремнями. Аккуратно положив Строри, мы подхватили носилки. Чуть не выронив их, я выругался – раненая рука отказывалась служить мне – нет, совсем так не годится обращаться с другом. Пришлось сделать петлю вокруг запястья и крепко примотать руку к носилкам. Лучше уж терпеть эту боль, чем бросать тут Строри или тащить его как мешок с песком – он в бою заслужил чтобы его несли как воина.
Путь был не близкий, ведь нам в поиске приключений, практически удалось добраться до южных отрогов Голубых гор. Но, не смотря ни на что, мы шли и уносили с собою нашего друга, почти брата. Переходы, галереи, спуски, подъемы – все это сливалось для меня в одну точку – цель – дойти, не взирая на сгущающуюся тьму вокруг. Вел Торни – ему выпала честь отыскивать путь домой – я уже ничего не соображал из-за усиливающейся боли в руке…
Странно, но мы дошли…Правда последний отрезок пути я не помню.
Слухи бегут быстрее роханских лошадей. Когда мы подошли к родному поселению, нас встречали практически все, кто отдыхал в это время от работы в рудниках и мастерских. Нам не задали ни одного вопроса – их время еще не пришло, только облегчили нашу ношу. Долг обязывал позаботиться сначала о павших воинах и лишь после этого вести беседы. К тому времени, когда мы подошли к чертогам последнего упокоения, я стал немного приходить в себя и узнавать окружающих левым глазом, чуть-чуть. Ха, кто не верит что мы, гномы, не двужильные? Но вот уже после того, как похоронили нашего друга, я позволил себе потерять сознание – часть долга выполнена…
Все-таки недаром гномы не любят воду – приходил я в себя словно пытался вырваться из водоворота, который норовил проглотить меня снова..брр, ну и ощущения. В то время, пока я «купался», кто-то заботливый обработал мою рану, но, судя по всему, щеткой по металлу. И тут меня посетила еще одно воспоминание – Строри – мда…, что-то часто в последнее время мне не удаются красивые подпрыгивания из положения лежа.
Немного позже, Торни мне рассказывал что случилось в мое отсутствие. Совет старейшин был и Торни вызвали – он все рассказал и даже показал те щиты, на которых мы принесли друга. А вот результаты вполне предсказуемы – наши разведчики обнаружили на южных склонах довольно крупный отряд тех самых орков, Но старейшины не дали хирду выйти подышать свежим воздухом – они чего-то опасались… К тому же, тот отряд вскоре спешно двинулся куда-то на юго-восток, унося с
собой свою тайну и мою месть.
Когда силы вернулись, я пришел на могилу друга детства – горечь и обида на старейшин переполняла меня. Там и поклялся, что не успокоюсь до тех пор, пока не найду логово тех орков и буду мстить пока бьется сердце и горит огонь в печах Дьюрина!
Уйти немедля мне помешала рана – заживление шло очень медленно – наши лекари говорили что здесь замешан яд, которым был отравлен тот поганый ятаган, вспоровший мою шкуру. Вот тут меня ждало еще одно серьезное испытание - из-за этой раны я больше никогда не смогу так же ловко орудовать своим любим, двуручным топором (хотя, вроде как бы рука и не потеряла чувствительности), да и держать тяжелые щиты не могу – поэтому в хирд мне дорога заказана. А что значит для гнома потерять свое место в бою?...
Да и была еще одна вещь, остановившая меня на «краю» - Музыка. Дело в том, что с детства родители научили меня любить музыку, отдав в подмастерья к одному из лучших менестрелей в Голубых горах... И вот, когда мне стало особенно тяжко, уже после того как мы с Торни вернулись, меня нашел отец и, не говоря ни слова, протянул мне мою старую лютню.
Что ж, на то они и родители чтобы дарить нам жизнь.
Вот так вот и прошло мое выздоровление – я заново учился обращаться с оружием и вспоминал уроки, полученные во время моей учебы – моим уделом стали баллады да топоры, которыми можно управиться одной рукой.
Клятва, данная на могиле друга давила на меня все сильнее и, как только почувствовал себя наконец-то излеченным, я снова отправился к старейшинам, мечтая убедить их в необходимости разыскать тот отряд таинственных орков. Результат же оказался подстать моей глупости – я разругался с ними и в сердцах крикнул, что раз они не хотят видеть дальше своего носа, то Родри отправляется в одиночку – на это старейшины объявили всем, что за свою дерзость они изгоняют меня…
Сборы мои были не долгими – лютня, топор (подаренный мне отцом – семейная реликвия, которым еще мой прадед прославился), да небольшой мешок с вещами.
Попращался с родителями и, хотя отец не одобрил моей выходки, он понял меня – сам ведь учил – Долг и клятвы превыше всего. Конечно, я звал с собой и закадычного друга Торни, но он остался, так как у него был и свой Долг и обязанности перед дедом…
Вот так вот я и покинул свой родной дом.
Бойтесь моего гнева, враги! Я вышел на Охоту.
«А потом было время Мести и я выполнил свой Долг. Спи спокойно брат Строри» - подумал, теперь уже, Тругворт (он сам себе выбрал это имя, чтобы прошлое осталось в прошлом – да-да, как огонь). «Как там меня эльфы звали? А, да, гном-странник с тысячью имен… Хех».
Ноги сами принесли в таверну – захотелось крепко выпить и заодно отметить возвращение домой, а также припомнить что было после резни орков.
Тругворт присел за свободный столик в самом углу, чтобы оставаясь незаметным, наблюдать за «земляками» и прислонил к стене щит с любимым топором. Застарелая боль вернулась в левую руку. Но правая, отработанным годами движениями, уже достала из поясной сумки склянку и начала втирать лечебную мазь, которая безотказно снимала, временами накатывающую, боль. «Славно ж я тогда пел тем эльфам-жмотам, раз они раздобыли мне сей чудодейственный «рассол» для моей руки… Они тогда сказали, что это чисто ради улучшения звучания второй ноты на третьей струне моей лютни» - улыбка вползла на лицо Тругворта, а ведь она там редкий гость…
«А потом пришло время Кронка Чокнутого – так кажется меня звали в Приюте Безмуных, что на краю земли?» - вздох чуть не снес всю пену с пива нескольких кружек, которые поставил мне на стол трактирщик - «Так, хватит предаваться воспоминаниям, пора Выпить»…
|
Книга Братьев
12.3.2009, 14:48
|
Ремесло:Историк | 
|
Ремесло:Медник | 
