Книга Братьев Опции

[Догрим Просмотр профиля]

Есть в Летописном Чертоге альков. Там на каменном пьедестале покоится старая книга. Первая страница книги была заполнена в незапамятные времена, когда Братство Стали было еще молодым и первый Тан гордо восседал в Чертогах. Книга эта хранит в себе историю Братства. От сырости, книгу защищает очаг, в котором горит огонь, зажженный первыми братьями клана. Этот огонь горит в память об ушедших братьях, и своим теплом согревает темный альков. И каждый новый брат, склонивший колено перед Советом Братства приходит сюда и заполняет свою страницу, творя историю Братства. А затем кидает в очаг горсть каменного угля для поддержания негаснущего огня, тем самым отдавая дань уважения прошлому Братства.

Когда тени сгустились над Средиземьем и враг начал все чаще и чаще показывать свою силу, слишком часто умирали воины Братства и слишком редко показывались в Чертогах, занятые борьбой с ордами врага, книга была заброшена и страницы ее долго оставались пустыми.

Братья! Пришло время возродить древнюю традицию и вновь заполнить листы книги, дабы история Братства и судьба братьев не оказались забыты и погребены в веках. Отложите на время свои баруки, возьмите в руки перо и запишите свою историю, а затем бросьте горсть каменного угля в очаг, дабы огонь пылающий в нем не погас ни когда.

Прошу каждого заполнить страницу этой книги, вписав в нее свою квенту.

[Троггард Просмотр профиля]

Когда, на исходе дня, эльфы принесли к внешней сторожке обледеневшее тело, общее мнение было единым: этот - не жилец. Да и не понятно, кто такой, откуда, как оказался на дальнем перевале? Эльфы рассказали, что нашли его на груде иссечённых трупов орков, почти бездыханного, с зажатыми в сведённых судорогой кулаках рукоятями разбитых мечей.
"Жилец - не жилец, а полечить всё же надо, видать, неплохой боец"- постановили старейшины и определили неизвестного под заботу целителей. Видать, напряжение последнего боя и последующее пребывание на морозе сказались не лучшим образом,- кто он и откуда, незнакомец так и не смог вспомнить. Лишь по отделке одежды и специфическим оборотам речи можно было предположить, что этот гном прибыл от Одинокой Горы, хотя никто из там живших или побывавших не мог припомнить никого похожего. Единственное, что Троггард помнил, так это своё имя и то, с какой стороны нужно браться за меч и топор. Со временем лечение сказалось вполне благотворно, да и организм пребывающего в расцвете лет гнома оказался чудо как крепок, дело пошло на поправку. Только вот память не вернулась, да лицо, обезображенное оркским ятаганом, навсегда закрыла повязка.
Первым, кого Троггард увидел, открыв глаза после недель пребывания в бреду, был склонившийся над ним любознательный молодой менестрель, который принял весьма деятельное участие в попытках приоткрыть, хотя бы немного, прошлое воина. Звали менестреля Волынец, что, впрочем, оказалось намертво приросшим прозвищем. Так у Троггарда появился первый друг и боевой товарищ. После того, как Троггард достаточно окреп, Волынец предложил ему присоединиться к Братству Стали.
Сложное отношение у меня к народам Средиземья. Эльфы, хоть и кичатся безмерно своим якобы первородством, всё же заслужили великую благодарность пожизненную, ведь не бросили подыхать, вынесли с перевала. Люди? А что люди-то? Разные они бывают, каждого наперёд узнать надо получше, а там уж и смотреть, достойный человек, иль так, помёт крысы каменной... Полурослики? Дык не знаю их, почитай совсем, а с чужих слов судить не привык.
Не знаю... Не помню... Ничего не помню!.. Как же гнетёт это. Некоторые из новых знакомцев ТАК посматривают... Ну нет у меня в голове ничего! Память тела только и осталась. Память тела и память на теле... Шрамами различными не удивишь никого, а вот РИСУНКИ... Похоже, здесь они не в ходу, у меня ж их три. За ухом правым Троггард написано, имечко моё то есть, на спине- сокол пламенеющий и надпись Рарог, Волынец посчитал, что это родовое имя, на плече правом- топор и меч перекрещены, вроде как воителя знак. Может, так оно всё и есть, НЕ ПОМНЮ!!!!
Приходил тут давеча под вечер караван из земель дальних, чуть ли не от Вод Пробуждения. Так один человек, что назвался Веселином из народа дорвагов, как увидел меня, так кланяться начал, залопотал что-то на языке непонятном, заулыбался, обрадовался, будто родича увидел. А я стою, как тролль под солнышком окаменевший, только глазами лупаю... Да, нехорошо опять вышло, погрустнел Веселин, отошёл от стоянки, присел на скале, голову повесив. А наутро, когда мы с Волынцем расспросить его собрались, нашли только следы кровавые. Медведь горный приходил, напал на человека и растерзал... Так вот и не удалось, в очередной раз, ничего о моём прошлом узнать, только загадок добавилось. Люди, что с караваном шли, рассказали, что народ дорвагов живёт в лесах на востоке, ни с кем особо не общается, никому не подчиняется. Ходили истерлинги к ним за данью, да только мало кто вернулся, из сотни двое-трое.
Порешили мы с Волынцем, что нечего голову ломать, надо жить да воевать, а там, глядишь, и узнаю я о себе хоть что-нибудь, спокойнее на душе станет.